Все мы сотворили про себя молитву， и Анастасия спросила нас：
- Хотите ли вы быть друзьями на жизнь и на смерть？
- Да！ - ответили мы.
- Будет ли каждый из вас помнить всегда и всюду， что бы с ним ни случилось： "Брат мой - часть меня самого， моя святынь - его святыня， мое счастье - его счастье， я должен жертвовать для него всем и стоять за него， как за самого себя".
И мы повторили： "Да！"
Тогда она соединила наши руки， поцеловала каждого из нас в лоб， и все мы опять прошептали молитву. Из алтаря вышел священник и благословил нас， а в самом алтаре раздалось пение других святых отцов. Вечный братский союз был заключен. Когда мы вышли из церкви， я увидал мою мать， плакавшую от умиления.
Как стало весело в нашей мазанке у Дельфийского источника！ Вечером накануне того дня， как Афтанидес должен был оставить нас， мы задумчиво сидели с ним на склоне горы. Его рука обвивала мой стан， моя - его шею. Мы говорили о бедствиях Греции и о людях， на которых она могла бы опереться. Наши мысли и сердца были открыты друг другу. И вот я схватил его за руку.
- Одного еще не знаешь ты - того， что было известно до сих пор лишь богу да мне！ Моя душа горит любовью！ И эта любовь сильнее моей любви к матери， сильнее любви к тебе！……
- Кого же любишь ты？ - спросил Афтанидес， краснея.
- Анастасию！ - сказал я.
И рука друга задрожала в моей， а лицо его покрылось смертною бледностью. Я заметил это и понял все！ Я думаю， что и моя рука задрожала， когда я нагнулся к нему， поцеловал его в лоб и прошептал：
- Я еще не говорил ей об этом！ Может быть， она и не любит меня…… Брат， вспомни： я видел ее ежедневно， она выросла на моих глазах и вросла в мою душу！
- И она будет твоей！ - сказал он. - Твоей！ Я не могу и не хочу украсть ее у тебя！ Я тоже люблю ее， но…… завтра я уйду отсюда！ Увидимся через год， когда вы будете уже мужем и женою， не правда ли？…… У меня есть кое-какие деньги - они твои！ Ты должен взять， ты возьмешь их！
Тихо поднялись мы на гору； уже свечерело， когда мы остановились у дверей мазанки.
Анастасия посветила нам при входе； матери моей не было дома. Анастасия печально посмотрела на Афтанидеса и сказала：
- Завтра ты покинешь нас！ Как это меня огорчает！
- Огорчает тебя！ - сказал он， и мне послышалась в его голосе такая же боль， какая жгла и мое сердце. Я не мог вымолвить ни слова， а он взял Анастасию за руку и сказал：
- Брат наш любит тебя， а ты его？ В его молчании - его любовь！
И Анастасия затрепетала и залилась слезами. Тогда все мои мысли обратились к ней， я видел и помнил одну ее， рука моя обняла ее стан， и я сказал ей：
- Да， я люблю тебя！
И уста ее прижались к моим устам， а руки обвились вокруг моей шеи…… Но тут лампа упала на пол， и в хижине воцарилась такая же темнота， как в сердце бедного Афтанидеса.
На заре он крепко поцеловал нас всех и ушел. Матери моей он оставил для меня все свои деньги. Анастасия сделалась моею невестой， а несколько дней спустя и женой.