Стоял май месяц； воздух был еще довольно холодный， но все в природе - и кусты， и деревья， и поля， и луга - говорило о наступлении весны. Луга пестрели цветами： распускались цветы и на живой изгороди； а возле как раз красовалось олицетворение самой весны - маленькая яблонька вся в цвету. Особенно хороша была на ней одна ветка， молоденькая， свеженькая， вся осыпанная нежными полураспустившимися розовыми бутонами. Она сама знала， как она хороша； сознание красоты было у нее в соку. Ветка поэтому ничуть не удивилась， когда проезжавшая по дороге коляска остановилась прямо перед яблоней и молодая графиня сказала， что прелестнее этой веточки трудно и сыскать， что она живое воплощение юной красавицы весны. Веточку отломили， графиня взяла ее своими нежными пальчиками и бережно повезла домой， защищая от солнца шелковым зонтиком. Приехали в замок， веточку понесли по высоким， роскошно убранным покоям. На открытых окнах развевались белые занавеси， в блестящих， прозрачных вазах стояли букеты чудесных цветов. В одну и ваз， словно вылепленную из свежевыпавшего снега， поставили и ветку яблони， окружив ее свежими светло-зелеными буковыми ветвями. Прелесть， как красиво было！
Ветка возгордилась， и что же？ Это было ведь в порядке вещей！
Через комнату проходило много разного народа； каждый посетитель смел высказывать свое мнение лишь в такой мере， в какой за ним самим признавали известное значение. И вот некоторые не говорили совсем ничего， некоторые же чересчур много； ветка смекнула， что и между людьми， как между растениями， есть разница.
"Одни служат для красоты， другие только для пользы， а без третьих и вовсе можно обойтись"， - думала ветка.
Ее поставили как раз против открытого окна， откуда ей были видны сад и поле， так что она вдоволь могла наглядеться на разные цветы и растения и подумать о разнице между ними； там было много всяких - и роскошных и простых， даже слишком простых.
- Бедные отверженные растения！ - сказала ветка. - Большая в самом деле разница между нами！ Какими несчастными должны они себя чувствовать， если только они вообще способны чувствовать， как я и мне подобные！ Да， большая между нами разница！ Но так и должно быть， иначе все были бы равны！
И ветка смотрела на полевые цветы с каким-то состраданием； особенно жалким казался ей один сорт цветов， которыми кишмя кишели все поля и даже канавы. Никто не собирал их в букеты， - они были слишком просты， обыкновенны； их можно было найти даже между камнями мостовой， они пробивались отовсюду， как самая последняя сорная трава. И имя-то у них было прегадкое： чертовы подойники （датское название одуванчиков. - <b>Пер.</b>）. - Бедное презренное растение！ - сказала ветка. - Ты не виновато， что принадлежишь к такому сорту и что у тебя такое гадкое имя！ Но и между растениями， как между людьми， должна быть разница！
- Разница？ - отозвался солнечный луч и поцеловал цветущую ветку， но поцеловал и желтые чертовы подойники， росшие в поле； другие братья его - солнечные лучи - тоже целовали бедные цветочки наравне с самыми пышными.
Ветка яблони никогда не задумывалась о бесконечной любви господа ко всему живому на земле， никогда не думала о том， сколько красоты и добра может быть скрыто в каждом божьем создании， скрыто， но не забыто. Ничего такого ей и в голову не приходило， и что же？ Собственно говоря， это было в порядке вещей！ Солнечный луч， луч света， понимал дело лучше.
- Как же ты близорука， слепа！ - сказал он веточке. - Какое это отверженное растение ты так жалеешь？
- Чертовы подойники！ - сказала ветка. - Никогда из них не делают букетов， их топчут ногами - слишком уж их много！ Семена же их летают над дорогой， как стриженая шерсть， и пристают к платью прохожих. Сорная трава， и больше ничего！ Но кому-нибудь да надо быть и сорною травой！ Ах， я так благодарна судьбе， что я не из их числа！
На поле высыпала целая толпа детей. Самого младшего принесли на руках и посадили на травку посреди желтых цветов. Малютка весело смеялся， шалил， колотил по траве ножками， кувыркался， рвал желтые цветы и даже целовал их в простоте невинной детской души. Дети постарше обрывали цветы прочь， а пустые внутри стебельки сгибали и вкладывали один их конец в другой， потом делали из таких отдельных колец длинные цепочки и цепи и украшали ими шею， плечи， талию， грудь и голову. То-то было великолепие！ Самые же старшие из детей осторожно срывали уже отцветшие растения， увенчанные перистыми коронками， подносили эти воздушные шерстяные цветочки - своего рода чудо природы - ко рту и старались сдуть разом весь пушок. Кому это удастся， тот получит новое платье еще до Нового года， - так сказала бабушка.