В ночь на Иванов день родилась щука в Шексне， да такая зубастая， что боже упаси.
Лещи， окуни， ерши собрались глазеть на нее и дивовались такому чуду：
- Экая щука уродилась зубастая！
И стала она расти не по дням - по часам： что ни день， то на вершок прибавится.
И стала щука в Шексне похаживать да лещей， окуней полавливать： издали увидит леща и хватит его - леща как не бывало， только косточки на зубах хрустят.
Экая оказия случилась на Шексне！
Что делать лещам да окуням？ Тошно приходится： щука всех приест， прикорнает.
Собралась вся мелкая рыбица， и стали думу думать： как перевести щуку зубастую да такую тороватую.
Пришел Ерш Ершович и так наскоро проговорил：
- Полно думу думать да голову ломать， а вот послушайте， что я буду баять. Тошно нам всем теперь в Шексне， переберемтесь-ка лучше в мелкие речки жить - в Сизму， Коному да Славенку， там нас никто не тронет， будем жить припеваючи.
И поднялись все ерши， лещи， окуни из Шексны в мелкие речки - Сизму， Коному да Славенку.
По дороге как шли， хитрый рыбарь многих из ихней братьи изловил на удочку и сварил ушицу.
С тех пор в Шексне совсем мало стало мелкой рыбицы. Много наделала хлопот щука зубастая， да после и сама несдобровала.
Как не стало мелкой рыбицы， пошла щука хватать червяков и попалась сама на крючок. Рыбарь сварил из нее уху， хлебал да хвалил： такая уха была жирная.
Я там был， вместе уху хлебал， по усам текло， да в рот не попало.