- Ну возьми； только не велик воз накладывай.
- И， что ты， кормилец！
Привел пару волов， сел вместе с Горем на телегу и поехал в чистое поле.
- Хозяин， - спрашивает Горе， - знаешь ли ты на этом поле большой камень？
- Как не знать！
- А когда знаешь， поезжай прямо к нему. Приехали они на то место， остановились и вылезли из телеги.
Горе велит мужику поднимать камень. Мужик поднимает， Горе пособляет； вот подняли， а под камнем яма - полна золотом насыпана.
- Ну， что глядишь？ - сказывает Горе мужику. - Таскай скорей в телегу.
Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом； все из ямы повыбрал до последнего червонца， видит， что уж больше ничего не осталось， и говорит：
- Посмотри-ка， Горе， никак， там еще деньги остались？
Горе наклонилось：
- Где？ Я что-то не вижу！
- Да вон в углу светятся！
- Нет， не вижу.
- Полезай в яму， так и увидишь. Горе полезло в яму； только что опустилось туда， а мужик и накрыл его камнем.
- Вот этак-то лучше будет！ - сказал мужик. - Не то коли взять тебя с собою， так ты， Горе горемычное， хоть не скоро， а все же пропьешь и эти деньги！
Приехал мужик домой， свалил деньги в подвал， волов отвел к соседу и стал думать， как бы себя устроить. Купил лесу， выстроил большие хоромы и зажил вдвое богаче своего брата.
Долго ли， коротко ли - поехал он в город просить своего брата с женой к себе на именины.
- Вот что выдумал！ - сказал ему богатый брат. - У самого есть нечего， а ты еще именины справляешь！
- Ну， когда-то было нечего есть， а теперь， слава богу， имею не меньше твоего； приезжай - увидишь.
- Ладно， приеду！
На другой день богатый брат собрался с женою， и поехали на именины； смотрят， а у бедного-то голыша хоромы новые， высокие， не у всякого купца такие есть！ Мужик угостил их， употчевал всякими наедками， напоил всякими медами и винами. Спрашивает богатый у брата：
- Скажи， пожалуйста， какими судьбами разбогател ты？
Мужик рассказал ему по чистой совести， как привязалось к нему Горе горемычное， как пропил он с Горем в кабаке все свое добро до последней нитки； только и осталось， что душа в теле； как Горе указало ему клад в чистом поле， как он забрал этот клад да от Горя избавился.
Завидно стало богатому.
“Дай， - думает， - поеду в чистое поле， подниму камень да выпущу Горе - пусть оно дотла разорит брата， чтоб не смел передо мною своим богатством чваниться”.
Отпустил свою жену домой， а сам в поле погнал； подъехал к большому камню， своротил его в сторону и наклоняется посмотреть， что там под камнем. Не успел порядком головы нагнуть - а уж Горе выскочило и уселось ему на шею.
- А， - кричит， - ты хотел меня здесь уморить！ Нет， теперь я от тебя ни за что не отстану.
- Послушай， Горе， - сказал купец， - вовсе не я засадил тебя под камень……
- А кто же， как не ты？
- Это мой брат тебя засадил， а я нарочно пришел， чтоб тебя выпустить.
- Нет， врешь！ Один раз обманул， в другой не обманешь！
Крепко насело Горе богатому купцу на шею； привез он его домой， и пошло у него все хозяйство вкривь да вкось. Горе уж с утра за свое принимается： каждый день зовет купца опохмелиться； много добра в кабак ушло.
“Этак несходно жить！ - думает про себя купец. - Кажись， довольно потешил я Горе； пора б и расстаться с ним， да как？”
Думал， думал и выдумал： пошел на широкий двор， обтесал два дубовых клина， взял новое колесо и накрепко вбил клин с одного конца во втулку. Приходит к Горю：
- Что ты， Горе， все на боку лежишь？
- А что ж мне больше делать？
- Что делать？ Пойдем на двор в гулючки играть. А Горе и радо. Вышли на двор. Сперва купец спрятался - Горе сейчас его нашло； после того черед Горю прятаться.
- Ну， - говорит， - меня не скоро найдешь！ Я хоть в какую щель забьюсь！
- Куда тебе！ - отвечает купец！ - Ты в это колесо не влезешь， а то - в щель！
- В колесо не влезу？ Смотри-ка， еще как спрячусь！
Влезло Горе в колесо； купец взял да и с другого конца забил во втулку дубовый клин， поднял колесо и забросил его вместе с Горем в реку.
Горе потонуло， а купец стал жить по-старому， по-прежнему.