ыл у попа портной. Пошел он на село работать， а на ту пору не послал бог корму несчастному волку. Взобрался волк на гору， да и просит бога：
- Дай， господи， поесть， а то помру！
- Ох， ступай， - говорит， - волк， что встретишь попово， то и будет тебе в пищу готово. Идет волк， ходит кобыла.
- Здорово， кобыла， а ты чья？
- Ох， волк， я попова！
- Вот ты мне в пищу и готова！
- Ох， да посмотри， - говорит， - волк！ Я была в городе， принесла бумаги.
Стал волк， разглядывает бумаги. А кобыла как скакнет， оглянулась - не видать уже волка.
Идет волк， думает； “И дурак же я однако！ И не пан я и неграмотный， и зачем мне было какие-то бумаги разглядывать？”
Идет волк， а тут баран ходит.
- Здорово， баран！ Ты чей будешь？
- Попов.
- Вот ты мне для пищи и готов！
- Ой， становись ты， волк， внизу， а я на горку взойду. Раскрой рот， а я сам к тебе и влечу.
Разогнался баран， как дал ему в лоб， так волку чуть конец не пришел.
Вот идет волк и думает： “И какой я дурак！ Да разве я пан какой， что захотел легкого хлеба？”
Повстречал волк свиней.
- Здорово， свиньи！ Вы чьи？
- Поповы！
- Вот для пищи вы мне и готовы.
- Ох， братец волк！ Дозволь нам хоть песенку спеть. Пока свиньи волка манили， крестьяне заметили его и прогнали.
Идет волк， встречает портного.
- Здорово， портной！ А ты чей？
- Попов！
- А-а， так ты мне для пищи готов！
- О-ох， братец волк！ Дозволь мне тогда перед смертью хотя бы умыться. Дай мне твоим хвостом утереться.
Вот обкрутил портной руку волчьим хвостом и как всыпал ему трижды аршином， так волк чуть на месте и не остался……
Смекнул портной， побежал да на дубе и спрятался. Стал волк думать-гадать， как бы ему портного догнать. Собрал молодцов， подошел к самому дубу.
- Вон， братцы， сидит на дубе портной. А давайте-ка， братцы， достанем его оттуда……
Вот лег бесхвостый внизу， а остальные на него и взобрались； уже одному волку встать и портного достать.
А портной и говорит：
- Хотя бы понюхать перед смертью табаку. Понюхал：
- Апчхи！……
А волк подумал， что тот кричит： “Аршин”. И как махнет оттуда， - волки посыпались， схватили того волка и разорвали. И пропал бедняга.