Подождал Иван день-другой， высыпал мак с песком в лукошко， взял две подстилки и пошёл за дремучие леса， на зелёные луга. Свистнул-крикнул громким голосом — прибегают добрые кони.
— Ты чего， хозяин， нас звал？
— Да так， мол， и так，— говорит Иван，— опять объявила царевна， чтоб все съезжались в столицу. Нельзя ли и мне поехать на то диво поглядеть？
Сивый конь отвечает：
— Ладно. Но теперь ты поедешь на гнедом. Ну， сделал Иван всё， что надо， сел молодец-молодцем на гнедого коня и полетел в столицу. Все ехали туда по месяцу， по два， а он за какой-нибудь час домчался. И поспел вовремя. Гнедой конь как скакнул， только на пол-локтя до царевны не допрыгнул.
Одолело царевну любопытство： кто ж это такой храбрый царевич， что и во второй раз чуть было не допрыгнул до неё？ Вот спустя некоторое время объявляет она в третий раз， а сама взобралась на пятый ярус. И теперь съехались туда снова все цари и царевичи， короли да королевичи， все паны и дворяне. Поехали и умные братья， задав Ивану работу： четыре мерки мака с песком перебрать.
Вылежался Иван на печи， взял мак с песком и пошёл к своим коням.
— А нельзя ли мне будет ещё разок съездить в столицу？ — говорит он коням.
— Можно-то можно， — отвечает сивый конь.— Да теперь ты поедешь на мне на самом. Ежели я не допрыгну до царевны， то больше и говорить об этом не будем.
Сделал Иван всё， что надо， сел на коня， свистнул и полетел в столицу. И часу не прошло， а он уж там очутился.
— Ну， держись！ — крикнул сивый конь.
Заржал сивый конь на всю столицу， взвился ввысь и доскочил до самой царевны. А царевна — стук-стук！ — и поставила Ивану две свои печатки： одну на лбу， другую — на затылке. Опустился конь на землю и умчался прочь. Все кричат： “Лови， лови！” А ловить-то и некого； только был， а уж и след простыл……
Примчался Иван назад， попросил коня， чтобы мак перебрал， и пустил его на зелёные луга， на шелковые травы-муравы. А сам надвинул шапку на самые уши， чтоб печаток не было видно， да и пошёл домой. По дороге опять набрал лукошко грибов.
Приехали братья， стали жёнам про диво рассказывать.
— Что там было， что там творилось！ Все скакали， но и до второго яруса не доскакали， а один царевич — такой красивый， весь в золоте， как скакнул， так до самой царевны доскочил， а она ему печатки свои на лоб и на затылок поставила.
Иван слушает это на печи да смеётся：
— А не я ль это был？
— Молчи， дурень！ — зашикали на него братья.— Не с твоим умом и ловкостью сделать такое！ Перебрал хоть мак？
— Перебрал，— отвечает Иван，— ну вас с вашим маком！ Одна возня с ним да и только. Посмотрели братья， удивляются：
— Видно， пришлось тебе поработать！ — говорят.
А тем временем царевна объявила， чтоб явился к ней жених. Сперва позвала к себе всех царевичей да королевичей. Посмотрела — нет жениха！ Тогда позвала она панов и купцов. То же самое — нету！ Подошёл черёд и остальным — мужикам и батракам. Всех велела собрать.
— Ну，— говорит Иван，— прежде я просил， чтоб вы меня взяли， а теперь пойду и без вас！
Взял он свою жалейку， торбу за плечи закинул и пошёл за дремучие леса， в чистое поле. Крикнул-свистнул там громким голосом — прибегают к нему все три коня.
— Кони мои дорогие，— говорит Иван，— велела царевна явиться к ней всем мужикам и батракам. А нельзя ли и мне к ней поехать？
Сивый конь отвечает：
— Теперь ты снова поедешь на самом молодом из нас. И поезжай таким， как ты есть…… А буланому коню даёт наказ：
— Отвези его， братец， в баню， что стоит возле царского дворца， и оставь его там. А ты，— говорит Ивану，— заберись в баню на полок и играй на жалейке. Тебя найдут， когда надо будет.
Мигом домчал его конь буланый до столицы. Вошёл Иван в баню， взобрался на полок и играет себе на жалейке.
А тем временем царевна со служанкою всех мужиков да батраков оглядела — нет жениха！ Вдруг слышит： в бане кто-то играет， да так хорошо， что слушать любо.
Пошли туда， открыли， видят — лежит на полке парень， ободранный， весь в лохмотьях， шапка на лоб надвинута…… И на жалейке играет， да так， что ноги сами в пляс идут. Подошла к нему царевна， сняла подраную шапку — а на лбу её печатка！
Посмотрела на затылок — и там её печатка！