Жили себе дед и баба. Бедно жили. Известное дело — старики： ни работать， ни заработать не могут， только и было у них то， что соберут подаянием.
Дождались они весны. Начали люди сеять.
Вот баба и говорит деду：
— Ты бы， дед， хоть немного проса посеял. Я припрятала на посев с гарнец. Тогда мы каши бы наварили， а то сухари больно для наших зубов твёрдые.
— Хорошо，— говорит дед，— посею.
Вскопал он возле кустов клочок земли и посеял просо.
Взошло просо， растёт. Солнце его греет， дождик поливает. Радуется дед просу， не нарадуется.
Вот пошёл он раз поглядеть на своё просо. Видит — расхаживает в нём журавль.
— Кыш-кыш， чтоб тебе！ — закричал дед на журавля.— Ишь， где место нашёл для прогулок！
Поднялся журавль и полетел.
Посмотрел дед， а всё его просо загублено — потоптано да побито……
Запечалился дед. Приходит домой и говорит бабе：
— Хорошее просо уродилось， да вот беда： повадился в него журавль летать — всё начисто побил， потоптал своими длинными ногами. И жать нечего будет.
Погоревала баба， а потом и говорит：
— Ведь ты ж， дед， был хорошим охотником. И ружьё твоё на чердаке валяется. Возьми-ка его да пойди застрели журавля-негодника. Будет у нас вместо каши хоть мясо.
Послушался дед， достал с чердака ружьё， почистил его， набил дробью и пошёл на свою полоску.
Приходит， глядь — опять журавль в просе топчется. Обозлился дед， прицелился и хотел уже было выстрелить в вора.
А тот поднял голову и говорит человечьим голосом：
— Погоди， дедушка！ Что это ты надумал делать？
— Стрелять в тебя буду！ — говорит дед.— Ты всё моё просо своими длинными ногами повытоптал.
Журавль говорит：
— Не знал я， дедушка， что это просо твоё. Думал， панское. Прости меня.
— Хорошее дело—простить！—говорит дед.— Нет у меня больше ничего， только и была одна надежда на это просо. А теперь приходится из-за тебя с голоду помирать.
Выслушал журавль дедову жалобу.
— Что ж， раз ты такой бедный，— говорит，— то погоди маленько. Я принесу тебе за просо подарок.
Взмахнул крыльями и полетел за кусты.
Стоит дед с ружьём и думает： “Видно， обманул меня журавль. Напрасно не застрелил я его. Что я скажу бабе？”
Но только он так подумал， глядь — летит из-за кустов журавль и держит в клюве торбочку.
Прилетел， подал торбочку деду.
— На тебе，— говорит，— дедушка， за твоё просо.
Покосился дед на торбочку — простая нищенская сума！
Покрутил он головой и говорит：
— Зачем мне она？ У меня， братец， и своих довольно. Нищий я. А у нищего， сам знаешь， сума — всё его богатство.
— Бери， дедушка： такой у тебя нету. Это — волшебная торбочка. Стоит тебе только положить её перед собой и сказать： “Торбочка， раскатись， раскрутись， дай поесть и попить” — и вмиг всё будет. А как наешься， скажи： “Торбочка， скатись， скрутись， еда и питьё уберись” — и торбочка снова станет такой， как была.
— Спасибо， коли так，— сказал дед и пошёл с торбочкою домой.
Не терпится деду узнать， правду ли сказал журавль о торбочке. Присел он у дороги， положил торбочку на колени и проговорил：
— Торбочка， раскатись， раскрутись， дай поесть и попить！
И чудо！ Вмиг такой богатый явился перед дедом стол， что и у панов такого не увидишь： пироги да караваи， жареное да пареное， сласти и вина разные……
— Молодец журавль， не обманул！ — обрадовался дед.
Наелся， напился дед， потом велел торбочке свернуться， сунул её за пазуху и весёлый пошёл дальше. Приходит домой：
— Жива ли ты， бабка， здорова ли？
— Жива， жива！ А ты как？ Долго ты что-то ходил. Я уже думала， тебя там волки съели или медведи задушили， в мох затащили да хворостом забросали.
— Нет， бабка， и волки не съели， и медведи не задушили， а принёс я хлеба-соли — хватит на всю нашу жизнь вдосталь. Садись， старуха， за стол.
Вынул дед из-за пазухи торбочку， положил на стол и сказал， что следует.
Баба так и вытаращила глаза： не только всё на столе явилось， но даже и сама хатка посветлела……
— Откуда ты， старик， это взял？
— Дал тот журавль， которого ты застрелить велела.
— Ай-ай！ — схватилась за голову баба.— Зачем же стрелять такого славного журавля？
Наелась баба， напилась и говорит деду：