Жил себе сирота Янка， сын лесника. Отец и мать у него умерли， а родных никого не было. Так и жил он один в лесу， в отцовой хатке. А чтоб было веселей， держал пёстрого котика.
Привык к нему котик. Бывало， куда хозяин идёт， туда и он.
Пошёл раз Янка собирать хворост. Ну， понятно， и котик за ним. Набрал Янка вязанку хвороста， несёт домой， а котик тащит за ним сухую веточку.
Уморился Янка， присел на пенёк отдохнуть， подумал， как тяжко жить ему на свете， и громко застонал：
— Ох， ох！……
И только он так сказал — выскочил из-под пня маленький старичок с длинною бородой.
— Ты зачем меня звал， хлопец？ Посмотрел Янка в испуге на него и говорит：
— Нет， дедушка， я не звал тебя.
— Как не звал？ — заспорил старичок.— Я ж не глухой！ Ты два раза назвал моё имя： Ох， Ох…… Теперь ты должен мне сказать， что ты от меня потребуешь.
Подумал Янка и говорит：
— Ничего мне не надо. Вот только голодный я очень. Коли есть у тебя кусок хлеба， то дай.
Ох нырнул назад под пень и тащит оттуда кусок хлеба и миску щей.
— На，— говорит，— поешь. Наелся сирота， котика накормил и низко поклонился старичку：
— Спасибо， дедушка， за обед： давно я такой вкусной еды не едал.
Взвалил он на плечи свой хворост и пошёл веселее домой.
Прошёл день， второй， опять голод одолевает. Вспомнил Янка про старичка. “Пойду，— думает，— может， он накормит меня ещё раз”.
Пришёл к тому самому месту， сел на пенёк и вздохнул：
— Ох！
Выскочил старичок.
— Что скажешь， хлопец？
Поклонился ему Янка：
— Я голодный， дедушка. Может， дал бы ты мне кусок хлеба？
Вынес ему старичок тотчас кусок хлеба и миску щей.
Так с той поры и пошло： захочется Янке есть — он и идёт к старичку.
Раз вынес ему старичок вместо обеда золотую табакерку.
— Вот что， хлопец，— говорит，— не беспокой меня больше： я уже стар и обед мне носить тяжело. Возьми эту табакерку. Если тебе что понадобится， ты открой её， и мой слуга мигом явится перед тобой. Он не хуже меня выполнит всё， что ты прикажешь.
Взял Янка золотую табакерку， поблагодарил от всего сердца старичка и пошёл， приплясывая， домой.
Открыл он дома золотую табакерку — выскочил из неё маленький человечек， но не такой， как дедушка Ох， а молодой да прыткий.
— Что прикажешь？ — спрашивает Янку тоненьким голоском человечек.
— Дай мне， братец， чего-нибудь поесть. И вмиг поставил человечек на стол миску щей， положил большой ломоть ржаного хлеба， а сам скок в золотую табакерку и закрылся.
Пожил так Янка некоторое время， и захотелось ему по свету походить， людей повидать， себя показать， а то ни разу он нигде， кроме своего леса， не бывал.
Взял он золотую табакерку， кликнул котика и тронулся в путь.
Много обошёл он деревень， городов， много чудес повидал и пришёл наконец к синему морю. Видит — лежит на морском берегу серебристая рыбка. Видно， волной её выбросило во время прибоя. Трепыхается рыбка， бьётся о камни， а никак назад в море попасть не может.
Пожалел Янка бедную рыбку. Взял он её потихоньку и бросил в море.
Плеснула рыбка хвостиком， глотнула воды， очнулась， а потом высунула из воды головку и говорит голосом человечьим：
— Спасибо тебе， добрый молодец， что спас ты меня от смерти. Может， и я когда-нибудь тебе помогу.
Усмехнулся Янка：
— Зачем мне， рыбка， твоя помощь： у меня в кармане не такой помощник есть.
Но рыбка уже не слышала его.
Пошёл он дальше. Вдруг выбегает из норки серая мышка. Котик цап её за спину и хотел съесть.
Жаль стало Янке мышку. Был он такой， что всех жалел： помнил， как прежде трудно ему жилось. Взял он мышку， погладил и посадил в карман， а потом вынул из торбы хлебную корочку и бросил ей туда.
— Ешь，— говорит，— ты， поди， проголодалась.
Мышка и успокоилась， стала корочку грызть. Идёт он， идёт по берегу моря， а тут и вечер наступил — надо искать ночлег. Видит — высится на горе большой дворец. “Нет，— думает Янка，— туда меня не пустят”. Пошёл он дальше. Глядь — стоит у моря маленькая рыбачья хижинка. Зашёл Янка в рыбачью хижинку и попросился переночевать.
— Хорошо，— говорит хозяин，— ночуй. Мне веселей будет.
Разговорился Янка с хозяином.
— Что это за дворец был по дороге？ — спрашивает он у хозяина.