- Чтоб тебя， соню негодного， буйным ветром подхватило， в безвестные страны занесло！
Только успела вымолвить， как вдруг засвистали-зашумели ветры， и в один миг подхватило солдата буйным вихрем и унесло из глаз королевны.
Поздно одумалась королевна， что сказала слово нехорошее， заплакала горькими слезами， воротилась домой и стала жить одна-одинехонька.
А бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко， за тридевять земель， в тридесятое государство， и бросило на косе промеж двух морей； упал он на самый узенький клинышек： направо ли сонный оборотится， налево ли повернется - тотчас в море свалится， и поминай как звали！
Полгода проспал добрый молодец， ни пальцем не шевельнул； а как проснулся， сразу вскочил прямо на ноги， смотрит - с обеих сторон волны подымаются， и конца не видать морю широкому； стоит да в раздумье сам себя спрашивает： “Каким чудом я сюда попал？ Кто меня затащил？”
Пошел по косе и вышел на остров； на том острове - гора высокая да крутая， верхушкою до облаков хватает， а на горе лежит большой камень.
Подходит к этой горе и видит - три черта дерутся， клочья так и летят.
- Стойте， окаянные！ За что вы деретесь？
- Да， вишь， третьего дня помер у нас отец， и остались после него три чудные вещи： ковер-самолет， сапоги-скороходы да шапка-невидимка， так мы поделить не можем.
- Эх， вы！ Из таких пустяков бой затеяли. Хотите， я вас разделю？ Все будете довольны， никого не обижу.
- А ну， земляк， раздели， пожалуйста！
- Ладно！ Бегите скорей по сосновым лесам， наберите смолы по сто пудов и несите сюда.
Черти бросились по сосновым лесам， набрали смолы триста пудов и принесли к солдату.
- Теперь притащите из пекла самый большой котел.
Черти приволокли большущий котел - бочек сорок войдет！ - и поклали в него всю смолу.
Солдат развел огонь и， как только смола растаяла， приказал чертям тащить котел на гору и поливать ее сверху донизу. Черти мигом и это исполнили.
- Ну-ка， - говорит солдат， - пихните теперь вон тот камень； пусть он с горы катится， а вы трое за ним вдогонку приударьте. Кто прежде всех догонит， тот выбирай себе любую из трех диковинок； кто второй догонит， тот из двух остальных бери， какая покажется； а затем последняя диковинка пусть достанется третьему.
Черти пихнули камень， и покатился он с горы шибко-шибко； бросились все трое вдогонку. Вот один черт нагнал， ухватился за камень - камень тотчас повернулся， подворотил его под себя и вогнал в смолу. Нагнал другой черт， а потом и третий， и с ними то же самое！ Прилипли крепко-накрепко к смоле.
Солдат взял под мышку сапоги-скороходы да шапку-невидимку， сел на ковер-самолет и полетел искать свое царство.
Долго ли， коротко ли - прилетает к избушке； входит - в избушке сидит баба-яга - костяная нога， старая， беззубая.
- Здравствуй， бабушка！ Скажи， как бы мне отыскать мою прекрасную королевну！
- Не знаю， голубчик！ Видом ее не видала， слыхом про нее не слыхала. Ступай ты за столько-то морей， за столько-то земель - там живет моя средняя сестра， она знает больше моего； может， она тебе скажет.
Солдат сел на ковер-самолет и полетел； долго пришлось ему по белу свету странствовать. Захочется ли ему есть-пить， сейчас наденет на себя шапку-невидимку， спустится в какой-нибудь город， зайдет в лавки， наберет - чего только душа пожелает， на ковер - и летит дальше.
Прилетает к другой избушке， входит - там сидит баба-яга - костяная нога， старая， беззубая.
- Здравствуй， бабушка！ Не знаешь ли， где найти мне прекрасную королевну？
- Нет， голубчик， не знаю. Поезжай-ка ты за столько-то морей， за столько-то земель - там живет моя старшая сестра； может она ведает.
- Эх ты， старая！ Сколько лет на свете живешь， а доброго ничего не знаешь.
Сел на ковер-самолет и полетел к старшей сестре.
Долго-долго странствовал， много земель и много морей видел， наконец， прилетел на край света； стоит избушка， а дальше никакого ходу нет - одна тьма кромешная， ничего не видать！ “Ну， - думает， - коли здесь не добьюсь толку， больше лететь некуда！”
Входит в избушку - там сидит баба-яга костяная нога， седая， беззубая.
- Здравствуй， бабушка！ Скажи， где мне искать мою королевну？
- Подожди немножко； вот я созову всех своих ветров и у них спрошу. Ведь они по всему свету дуют， так должны знать， где она теперь проживает.