Изловчился Иван， сел на кобылицу， и та понесла его под самые небеса…… Носила， носила — не падает Иван： сидит на спине， будто врос， да двенадцатипудовым безменом бьёт её промеж ушей.
Заморилась кобылица и говорит：
— Тридцать три года живу я на свете， а ещё никто на мне не езживал！ Кто ты таков？
— Это， матушка， наш хозяин，— говорит за Ивана сивый конь.— Сдавайся， а то он больно сердитый： забьёт тебя.
— Ну что ж，— вздохнула кобылица，— ходила я на воле， а теперь придётся ходить подневольною. Погоди， Иван Иванович， перестань меня бить.
— Вот так бы давно и сказала， а то у меня рука уже заболела тебя дубасить，— говорит Иван.
Едет Иван на кобылице назад в своё царство， а за нею девять коней да десятый сивый конь Ивана.
Едет он， видит — навстречу войско валит， музыка играет. “Это， наверно， мои свояки”，—думает Иван.
Отпустил он своего сивого коня на зелёные луга， развёл костёр， греется себе и на жалейке играет.
Заметили свояки дымок. Посылают слуг узнать， кто там дымит. Пошли слуги， всё разглядели， прикурили от огонька и назад воротились.
— Ну， кто там？ — спрашивают свояки.
— Да это наш дурень ведёт кобылицу， и рядом с ней девять коней с золотыми гривами.
— Как девять？ А тесть ведь сказал двенадцать！
— Нет， только девять.
— Тогда мы сами пойдём посмотрим. Приходят：
— Здорово， свояк！
— Здравствуйте！
— Что， кобылицу ведёшь？
— Ага， там их много пасётся. Я взял себе только одну и девять коней впридачу.
Свояки переглянулись， покачали головами：
— Будет тебе， своячок， над нами смеяться！ Ведь это кобылица， про которую отец говорил.
— Да нет， это не та，— не соглашается Иван.— Ваша вам осталась. Я чужих не беру.
— Хоть бы и так，— говорят свояки，— да ты нам эту вот уступи. Мы тебе что хочешь дадим.
И начали они просить. Что делать？ Согласился Иван и говорит：
— Ладно， берите， да только отрежьте мне за неё у себя по пальцу-мизинцу с правой руки.
Жаль было своякам пальцев， но Иван твердо стоит на своём. Посоветовались меж собой свояки.
— Что ж，— говорят，— доктора у нас свои， лекарства свои — враз всё заживёт： отрежем по пальцу.
Вернулся Иван домой， как и в первый раз， ни с чем.
— Скажи хоть， куда ты отцову лошадёнку девал？ — спрашивает жена.
— Как куда？ Околела！ Что ж ты думаешь： сам ехал да ещё какой безменище вёз……
Спустя некоторое время приводят свояки ту кобылицу. Так рады， что и не рассказать： понятно， царство теперь-то им достанется！
Уж тут приходится царю бумагу писать — царство зятьям передавать.
— Нет，— говорит царь，— я передумал. Вы не всё ещё сделали. Есть в некотором царстве， в ином государстве， за синими морями， за высокими горами лев. Сидит он у колодца， двенадцатью цепями прикованный. И носят ему день и ночь двенадцать человек воду из колодца： лев всю её выпивает и все болезни у людей и у скота в себя забирает. Ежели вы этого льва мне добудете и приведёте в наше царство — тогда всё ваше будет！
Подумали свояки： “Может， дурень и льва добудет， а мы уж как-нибудь у него выманим”.
— Хорошо，— говорят，— приведём льва！ Собрались и поехали.
А жена напустилась на Ивана：
— И что ты， дурень， себе думаешь？ Только лежишь да на жалейке играешь. Видишь， свояки вон за львом уже поехали. Отец им всё царство отпишет， а мы с тобой милостыню просить пойдём.
— Ах， милая жёнушка，— говорит Иван，— а люди разве не живут подаянием？ И мы как-нибудь проживём.
Жена на том и успокоилась.
Вот прожили они с месяц или два， и просит Иван жену опять сходить к отцу за лошадёнкой.
— Нет，— говорит жена，— уж теперь не пойду. Коли хочешь — ступай пешком： всё равно с тебя никакого толку！
Иван спорить не стал， простился с женой и тронулся в путь-дорогу. Вышел в чистое поле， кликнул своих коней. Сивый конь и говорит ему：
— Теперь ты поедешь на гнедом. Как доскачешь до того царства， подъедешь к столице， то коня отпусти， а сам ступай к колодцу и скажи， что ты сам， мол， берёшься поить льва. А если царь наймёт тебя， не зевай. Вот тебе молоток — он любую цепь разобьёт……
Долго ли Ивану — часа за три очутился он у колодца.
— Добрый день， молодцы！ — поздоровался Иван с работниками， что черпали воду.