В одной деревне жили два человека； обоих звали Клаусами， но у одного было четыре лошади， а у другого только одна； так вот， чтобы различить их， и стали звать того， у которого было четыре лошади， Большой Клаус， а того， у которого одна， Маленький Клаус. Послушаем-ка теперь， что с ними случилось； ведь это целая история！
Всю неделю， как есть， должен был Маленький Клаус пахать на своей лошадке поле Большого Клауса. Зато тот давал ему своих четырех， но только раз в неделю， по воскресеньям. Ух ты， как звонко щелкал кнутом Маленький Клаус над всей пятеркой， - сегодня ведь все лошадки были будто его собственные. Солнце сияло， колокола звонили к обедне， люди все были такие нарядные и шли с молитвенниками в руках в церковь послушать проповедь священника. Все они видели， что Маленький Клаус пашет на пяти лошадях， и он был очень доволен， пощелкивал кнутом и покрикивал：
- Эх вы， мои лошадушки！
- Не смей так говорить！ - сказал ему как-то раз Большой Клаус. - У тебя ведь всего одна лошадь！
Но вот опять кто-нибудь проходил мимо， и Маленький Клаус забывал， что не смел говорить так， и опять покрикивал：
- Ну вы， мои лошадушки！
- Перестань сейчас же！ - сказал ему наконец Большой Клаус. - Если ты скажешь это еще хоть раз， я возьму да хвачу твою лошадь по лбу. Ей тогда сразу конец придет！
- Не буду больше！ - сказал Маленький Клаус. - Право же， не буду！
Да вдруг опять кто-то прошел мимо и поздоровался с ним， а он от радости， что пашет так важно на пяти лошадях， опять щелкнул кнутом и закричал：
- Ну вы， мои лошадушки！
- Вот я тебе понукаю твоих лошадушек！ - сказал Большой Клаус.
Взял он обух， которым вколачивают в поле колья для привязи лошадей， и так хватил лошадь Маленького Клауса， что убил ее наповал.
- Эх， нет теперь у меня ни одной лошади！ - проговорил Маленький Клаус и заплакал.
Потом он снял с лошади шкуру， высушил ее хорошенько на ветру， положил в мешок， взвалил мешок на спину и пошел в город продавать шкуру.
Идти пришлось очень далеко， через большой темный лес， а тут еще непогода разыгралась， и Маленький Клаус заблудился. Едва выбрался он на дорогу， как совсем стемнело， а до города было еще далеко， да и домой назад не близко； до ночи ни за что не добраться ни туда， ни сюда.
При дороге стоял большой крестьянский двор； ставни в доме были уже закрыты， но сквозь щели светился огонь.
"Вот тут я， верно， найду себе приют на ночь"， - подумал Маленький Клаус и постучался.
Хозяйка отперла， узнала， что ему надо， и велела идти своей дорогой： мужа ее не было дома， а без него она не могла принимать гостей.
- Ну， тогда я переночую на дворе！ - сказал Маленький Клаус， и хозяйка захлопнула дверь.
Возле дома стоял большой стог сена， а между стогом и домом - сарайчик с плоской соломенной крышей.
- Вон там я и улягусь！ - сказал Маленький Клаус， увидев эту крышу. - Чудесная постель！ Надеюсь， аист не слетит и не укусит меня за ногу！
Это он сказал потому， что на крыше дома в своем гнезде стоял живой аист.
Маленький Клаус влез на крышу сарая， растянулся на соломе и принялся ворочаться с боку на бок， стараясь улечься поудобнее. Ставни закрывали только нижнюю половину окон， и ему видна была вся горница.
А в горнице был накрыт большой стол； чего-чего только на нем не было： и вино， и жаркое， и чудеснейшая рыба； за столом сидели хозяйка и пономарь， больше - никого.
Хозяйка наливала гостю вино， а он уплетал рыбу， - он был большой до нее охотник.
"Вот бы мне присоседиться！" - подумал Маленький Клаус и， вытянув шею， заглянул в окно. Боже， какой дивный пирог он увидал！ Вот так пир！
Но тут он услыхал， что кто-то подъезжает к дому， - это вернулся домой хозяйкин муж. Он был очень добрый человек， но у него была странная болезнь： он терпеть не мог пономарей. Стоило ему встретить пономаря - и он приходил в бешенство. Поэтому пономарь и пришел в гости к его жене в то время， когда мужа не было дома， а добрая женщина постаралась угостить его на славу. Оба они очень испугались， услышав， что хозяин вернулся， и хозяйка попросила гостя поскорее влезть в большой пустой сундук， который стоял в углу. Пономарь послушался， - он ведь знал， что бедняга хозяин терпеть не может пономарей， - а хозяйка проворно убрала все угощение в печку： если бы муж увидал все это， он， конечно， спросил бы， кого она вздумала угощать.