- Мы ведь вашей породы！ А утки， даже сама Португалка， относятся к водяным птицам， как вы， вероятно， заметили. Вы нас еще не знаете， но многие ли нас здесь знают или дают себе труд узнать？ Никто， даже и среди кур никто， хотя мы и рождены для более высокого нашеста， нежели большинство！ Ну да пусть！ Мы мирно идем своею дорогой， хотя у нас и другие принципы： мы смотрим только на одно хорошее， говорим только о хорошем， хотя и трудно найти его там， где ничего нет！ Кроме нас двух да петуха， во всем курятнике нет больше даровитых и вместе с тем честных натур. Об утином дворе и говорить нечего. Мы предостерегаем вас， милая певунья！ Не верьте вон той короткохвостой утке - она коварная！ А вон та， пестрая， с косым узором на крыльях， страшная спорщица， никому не дает себя переговорить， а сама всегда неправа！ А вон та， жирная， обо всех отзывается дурно， а это противно нашей природе： уж лучше молчать， если нельзя сказать ничего хорошего！ У одной только Португалки еще есть хоть какое-то образование， и с нею еще можно водиться， но она тоже небеспристрастна и слишком много говорит о своей Португалии.
- И чего это китаянки так расшептались！ - удивлялись две утки из простых. - На нас они просто наводят скуку， мы никогда с ними не разговариваем.
Но вот явился селезень. Он принял певчую птичку за воробья.
- Ну да я особенно не разбираю， для меня все едино！ - сказал он. - Она из породы шарманок， есть они - ну и ладно.
- Пусть себе говорит， не обращайте внимания！ - шепнула птахе Португалка. - Зато он весьма деловой селезень， а дело ведь главное！…… Ну， а теперь я прилягу отдохнуть. Это прямой долг по отношению к самой себе， если хочешь разжиреть и быть набальзамированной яблоками и черносливом.
И она улеглась на солнышке， подмаргивая одним глазом. Улеглась она хорошо， сама была хороша， и спалось ей хорошо. Певчая птичка пригладила сломанное крыло и прилегла к своей покровительнице. Солнце здесь пригревало так славно， хорошее было местечко.
Соседские куры принялись рыться в земле. Они， в сущности， и приходили-то сюда только за кормом. Потом они стали расходиться； первыми ушли китаянки， за ними и остальные. Остроумный утенок сказал про Португалку， что старуха скоро впадет в утиное детство. Утки закрякали от смеха. "Утиное детство！" Ах， он бесподобен！ Вот остряк！ - Они повторяли и прежнюю его остроту： - "Портулакария！" Позабавившись， улеглись и они.
Прошел час， как вдруг на двор выплеснули кухонные отбросы. От всплеска вся спящая компания проснулась и забила крыльями. Проснулась и Португалка， перевалилась на бок и придавила певчую птичку.
- Пип！ - пискнула та. - Вы наступили на меня， сударыня！
- Не путайтесь под ногами， - ответила Португалка. - Да не будьте такой неженкой. У меня тоже есть нервы， но я никогда не пищу.
- Не сердитесь！ - сказала птичка. - Это у меня так вырвалось！
Но Португалка не слушала， набросившись на отбросы， и отлично пообедала. Покончив с едой， она опять улеглась. Птичка снова подошла к ней и хотела было доставить ей удовольствие песенкой：
Чу-чу-чу-чу！
Уж я не промолчу，
Я вас воспеть хочу！
Чу-чу-чу-чу！
- После обеда мне надо отдохнуть！ - сказала утка. - Пора вам привыкать к здешним порядкам. Я хочу спать！
Бедная пташка совсем растерялась， она ведь хотела только услужить！ А когда госпожа Португалка проснулась， пташка уже опять стояла перед ней и поднесла ей найденное зерно. Но Португалка не выспалась как следует и， разумеется， была не в духе.
- Отдайте это цыпленку！ - крикнула она. - Да не стойте у меня над душой！
- Вы сердитесь на меня？ - спросила пташка. - Что же я такого сделала？
- "Сделала"！ - передразнила Португалка. - Выражение не из изящных， позвольте вам заметить！
- Вчера светило солнышко， - сказала пташка， - а сегодня так серо， темно…… Мне так грустно！
- Вы не сильны во времяисчислении！ - сказала Португалка. - День еще не кончился！ Да не смотрите же так глупо！
- Теперь у вас точь-в-точь такие же злые глаза， как те， от которых я спаслась！……
- Ах бесстыдница！ - сказала Португалка. - Вы что же， приравниваете меня к кошке， к хищнице？ В моей крови нет ни единой капельки зла！ Я приняла в вас участие， и я научу вас приличному обхождению！
Она откусила птичке голову， и та упала замертво.
- Это еще что такое！ - сказала Португалка. - И этого вынести не могла！ Ну， так она вообще была не жилец на свете. А я была ей как мать родная， уж я-то знаю！ Что у меня， сердца нет， что ли？