В старые годы у одного царя было три сына. Вот， когда сыновья стали на возрасте， царь собрал их и говорит：
- Сынки， мои любезные， покуда я ещё не стар， мне охота бы вас женить， посмотреть на ваших деточек， на моих внучат.
Сыновья отцу отвечают：
- Так что ж， батюшка， благослови. На ком тебе желательно нас женить？
- Вот что， сынки， возьмите по стреле， выходите в чистое поле и стреляйте： куда стрелы упадут， там и судьба ваша.
Сыновья поклонились отцу， взяли по стреле， вышли в чистое поле， натянули луки и выстрелили.
У старшего сына стрела упала на боярский двор， подняла стрелу боярская дочь. У среднего сына упала стрела на широкий купеческий двор， подняла её купеческая дочь.
А у младшего сына， Ивана-царевича， стрела поднялась и улетела сам не знает куда. Вот он шёл， шёл， дошёл до болота， видит - сидит лягушка， подхватила его стрелу. Иван-царевич говорит ей：
- Лягушка， лягушка， отдай мою стрелу. А лягушка ему отвечает：
- Возьми меня замуж！
- Что ты， как Я возьму себе в жёны лягушку？
- Бери， знать， судьба твоя такая.
Закручинился Иван-царевич. Делать нечего， взял лягушку， принес домой. Царь сыграл три свадьбы： старшего сына женил на боярской дочери， среднего - на купеческой， а несчастного Ивана-царевича - на лягушке.
Вот царь позвал сыновей：
- Хочу посмотреть， которая из ваших жён лучшая рукодельница. Пускай сошьют мне к завтрему по рубашке.
Сыновья поклонились отцу и пошли.
Иван-царевич приходит домой， сел и голову повесил. Лягушка， по полу скачет， спрашивает его：
- Что， Иван-царевич， голову повесил？ Или горе какое？
- Батюшка， велел тебе к завтрему рубашку сшить. Лягушка отвечает：
- Не тужи， Иван-царевич， ложись лучше спать， утро вечера мудренее.
Иван-царевич лег спать， а лягушка， прыгнула на крыльцо， сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась Василисой Премудрой， такой красавицей， что и в сказке， не расскажешь.
Василиса Премудрая ударила в ладоши и крикнула：
- Мамки， няньки， собирайтесь， снаряжайтесь！ Сшейте мне к утру такую рубашку， какую видела я у моего родного батюшки.
Иван-царевич утром проснулся， лягушка， опять по полу скачет， а уж рубашка лежит на столе， завернута в полотенце. Обрадовался Иван-царевич， взял рубашку， понес к отцу. Царь в это время принимал дары от больших сыновей. Старший сын развернул рубашку， царь принял её и сказал：
- Эту рубашку， в черной избе носить. Средний сын развернул рубашку， царь сказал：
- В ней только， в баню ходить.
Иван-царевич развернул рубашку， изукрашенную златом-серебром， хитрыми узорами. Царь только взглянул：
-Ну， вот это рубашка - в праздник её надевать. Пошли братья по домам - те двое - и судят между собой：
- Нет， видно， мы напрасно смеялись над женой Ивана-царевича： она не лягушка， а какая-нибудь хитра…… Царь опять позвал сыновей：
- Пускай ваши жёны испекут мне к завтрему хлеб. Хочу узнать， которая лучше стряпает.
Иван-царевич голову повесил， пришёл домой. Лягушка， его спрашивает：
- Что закручинился？ Он отвечает：
- Надо к завтрему испечь царю хлеб.
- Не тужи， Иван-царевич， лучше ложись спать， утро вечера мудренеё.
А те невестки， сперва-то смеялись над лягушкой， а теперь послали одну бабушку-задворенку， посмотреть， как лягушка будет печь хлеб.
Лягушка хитра， она это смекнула. Замесила квашню； печь сверху разломала да прямо туда， в дыру， всю квашню и опрокинула. Бабушка-задворенка прибежала к царским невесткам； все рассказала， и те так же стали делать.
А лягушка прыгнула на крыльцо， обернулась Василисой Премудрой， ударила в ладоши：
- Мамки， няньки， собирайтесь， снаряжайтесь！ Испеките мне к утру мягкий белый хлеб， какой я у моего родного батюшки ела.
Иван-царевич утром проснулся， а уж на столе лежит хлеб， изукрашен разными хитростями： по бокам узоры печатные， сверху города с заставами.
Иван-царевич обрадовался， завернул хлеб в ширинку， понес к отцу. А царь в то время принимал хлебы от боль-ших сыновей. Их жены-то поспускали тесто в печь， как им бабушка-задворенка сказала， и вышла у них одна горелая грязь. Царь принял хлеб от старшего сына， посмотрел и отослал в людскую. Принял от среднего сына и туда же отослал. А как подал Иван-царевич， царь сказал：