4. ЧТО РАССКАЗАЛА ЧЕТВЕРТАЯ МЫШЬ， КОТОРАЯ ГОВОРИЛА ПОСЛЕ ВТОРОЙ
- Я сразу же направилась в огромный город. Как он называется， я， впрочем， не помню： у меня плохая память на имена. Прямо с вокзала я вместе с конфискованными товарами была доставлена в городскую ратушу， а оттуда побежала к тюремщику. Он много рассказывал об узниках， особенно об одном из них， угодившем в тюрьму за неосторожно сказанные слова. Было состряпано громкое дело， но в общем-то оно и выеденного яйца не стоило. "Вся эта история - просто суп из колбасной палочки， - заявил тюремщик， - но за этот суп бедняге， чего доброго， придется поплатиться головой". Понятно， что я заинтересовалась узником， и， улучив минутку， проскользнула к нему в камеру： ведь нет на свете такой запертой двери， под которой не нашлось бы щели для мышки. У заключенного были большие сверкающие глаза， бледное лицо и длинная борода. Лампа коптила， но стены уже привыкли к этому и чернее стать не могли. Узник царапал на стене картинки и стихи， белым по черному， но я их не разглядывала. Он， видимо， скучал， и я была для него желанной гостьей， поэтому он подманивал меня хлебными крошками， посвистывал и говорил мне ласковые слова. Должно быть， он очень мне обрадовался， а я почувствовала к нему расположение， и мы быстро подружились. Он делил со мной хлеб и воду， кормил меня сыром и колбасой - словом， жилось мне там великолепно， но всего приятней мне было， что он очень полюбил меня. Он позволял мне бегать по рукам， даже залезать в рукава и карабкаться по бороде； он называл меня своим маленьким другом. И я его тоже очень полюбила， ведь истинная любовь должна быть взаимной. Я забыла， зачем отправилась странствовать по свету， забыла и свою колбасную палочку в какой-то щели， - наверное， она там лежит и по сю пору. Я решила не покидать моего нового друга： ведь уйди я от него， у бедняги не осталось бы никого на свете， а этого он бы не перенес. Впрочем， я-то осталась， да он не остался. Когда мы виделись с ним в последний раз， он казался таким печальным， дал мне двойную порцию хлеба и сырных корок и послал мне на прощанье воздушный поцелуй. Он ушел - и не вернулся. Ничего больше мне так и не удалось о нем узнать.
Я вспомнила слова тюремщика： "Состряпали суп из колбасной палочки". Он сперва тоже поманил меня к себе， а потом посадил в клетку， которая вертелась， как колесо. Это просто ужас что такое！ Бежишь и бежишь， а все ни с места， и все над тобой потешаются.
Но у тюремщика была прелестная маленькая внучка с золотистыми кудрями， сияющими глазами и вечно смеющимся ротиком.
- Бедная маленькая мышка， - сказала она однажды， заглянув в мою противную клетку， потом отодвинула железную задвижку - и я тут же выскочила на подоконник， а с него прыгнула в водосточный желоб. "Свободна， свободна， снова свободна！" - ликовала я и даже забыла от радости， зачем я сюда прибежала.
Однако становилось темно， надвигалась ночь. Я устроилась на ночлег в старой башне， где жили сторож да сова. Сначала я немного опасалась их， особенно совы - она очень похожа на кошку， и， кроме того， у нее есть один большой порок： как и кошка， она ест мышей. Но ведь кто из нас не ошибается！ На этот раз ошиблась и я. Сова оказалась весьма почтенной и образованной особой. Многое повидала она на своем долгом веку， знала больше， чем сторож， и почти столько же， сколько я. Ее совята принимали всякий пустяк слишком близко к сердцу. "Не варите супа из колбасной палочки， - поучала их в таких случаях старая сова， - не шумите по пустякам"， - и больше не бранила их！ Она была очень нежной матерью. И я сразу же почувствовала к ней такое доверие， что даже пискнула из своей щели. Это ей очень польстило， и она обещала мне свое покровительство. Ни одному животному она отныне не позволит съесть меня， сказала она， и уж лучше сделает это сама， поближе к зиме， когда больше нечего будет есть.
Сова была очень умная. Она， например， доказала мне， что сторож не мог бы трубить， если бы у него не было рога， который висит у него на поясе. А он еще важничает и воображает， что он ничуть не хуже совы！ Да что с него взять！ Воду он решетом носит！ Суп из колбасной палочки！…… Тут-то я и попросила ее сказать， как его надо варить， этот суп. И сова объяснила： "Суп из колбасной палочки - это всего только поговорка； каждый понимает ее по-своему， и каждый думает， что он прав. А если толком во всем разобраться， то никакого супа-то и нет". - "Как нет？" - изумилась я. Вот так новость！ Да， истина не всегда приятна， но она превыше всего. То же самое сказала и старая сова. Подумала я， подумала и поняла， что если я привезу домой высшее， что только есть на свете， то есть истину， то это будет гораздо ценнее， чем какой-то там суп. И я поспешила домой， чтобы поскорее преподнести вам высшее и лучшее - истину. Мыши - народ образованный， а мышиный царь образованнее всех своих подданных. И он может сделать меня царицей во имя истины.