На одной улице стоял старый-старый дом， выстроенный еще около трехсот лет тому назад， - год его постройки был вырезан на одном из оконных карнизов， по которым вилась затейливая резьба： тюльпаны и побеги хмеля； тут же было вырезано старинными буквами и с соблюдением старинной орфографии целое стихотворение. На других карнизах красовались уморительные рожи， корчившие гримасы. Верхний этаж дома образовывал над нижним большой выступ； под самой крышей шел водосточный желоб оканчивавшийся головой дракона. Дождевая вода должна была вытекать у дракона из пасти， но текла из живота - желоб был дырявый.
Все остальные дома на улице были такие новенькие， чистенькие， с большими окнами и прямыми， ровными стенами； по всему видно было， что они не желали иметь со старым домом ничего общего и даже думали： "Долго ли он будет торчать тут на позор всей улице？ Из-за этого выступа нам не видно， что делается по ту сторону дома！ А лестница-то， лестница-то！ Широкая， будто во дворце， и высокая， словно ведет на колокольню！ Железные перила напоминают вход в могильный склеп， а на дверях блестят большие медные бляхи！ Просто неприлично！"
Против старого дома， на другой стороне улицы， стояли такие же новенькие， чистенькие домики и думали то же， что их собратья； но в одном из них сидел у окна маленький краснощекий мальчик с ясными， сияющими глазами； ему старый дом и при солнечном и при лунном свете нравился куда больше всех остальных домов. Глядя на стену старого дома с потрескавшейся и местами пообвалившейся штукатуркой， он рисовал себе самые причудливые картины прошлого， воображал всю улицу застроенной такими же домами， с широкими лестницами， выступами и остроконечными крышами， видел перед собою солдат с алебардами и водосточные желобы в виде драконов и змиев…… Да， можно таки было заглядеться на старый дом！ Жил в нем один старичок， носивший короткие панталоны до колен， кафтан с большими металлическими пуговицами и парик， про который сразу можно было сказать： вот это настоящий парик！ По утрам к старику приходил старый слуга， который прибирал все в доме и исполнял поручения старичка хозяина； остальное время дня старик оставался в доме один-одинешенек. Иногда он подходил к окну взглянуть на улицу и на соседние дома； мальчик， сидевший у окна， кивал старику головой и получал в ответ такой же дружеский кивок. Так они познакомились и подружились， хоть и ни разу не говорили друг с другом， - это ничуть им не помешало！
Раз мальчик услышал， как родители его говорили：
- Старику живется вообще не дурно， но он так одинок， бедный！
В следующее же воскресенье мальчик завернул что-то в бумажку， вышел за ворота и остановил проходившего мимо слугу старика.
- Послушай！ Снеси-ка это от меня старому господину！ У меня два оловянных солдатика， так вот ему один！ Пусть он останется у него， ведь старый господин так одинок， бедный！
Слуга， видимо， обрадовался， кивнул головой и отнес солдатика в старый дом. Потом тот же слуга явился к мальчику спросить， не пожелает ли он сам навестить старого господина. Родители позволили， и мальчик отправился в гости.
Медные бляхи на перилах лестницы блестели ярче обыкновенного， точно их вычистили в ожидании гостя， а резные трубачи - на дверях были ведь вырезаны трубачи， выглядывавшие из тюльпанов， - казалось， трубили изо всех сил， и щеки их раздувались сильнее， чем всегда. Они трубили： "Тра-та-та - та！ Мальчик идет！ Тра-та-та-та！" Двери отворились， и мальчик вошел в коридор. Все стены были увешаны старыми портретами рыцарей в латах и дам в шелковых платьях； рыцарские доспехи бряцали， а платья шуршали…… Потом мальчик прошел на лестницу， которая сначала шла высоко вверх， а потом опять вниз， и очутился на довольно-таки ветхой террасе с большими дырами и широкими щелями в полу， из которых выглядывали зеленые трава и листья. Вся терраса， весь двор и даже вся стена дома были увиты зеленью， так что терраса выглядела настоящим садом， а на самом-то деле это была терраса！ Тут стояли старинные цветочные горшки в виде голов с ослиными ушами； цветы росли в них как хотели. В одном горшке так и лезла через край гвоздика： зеленые ростки ее разбегались во все стороны， и гвоздика как будто говорила： "Ветерок ласкает меня， солнышко целует и обещает подарить мне в воскресенье еще один цветочек！ Еще один цветочек в воскресенье！"