Видит Иван - дело плохо. Снял левую рукавицу， запустил в избушку. Рукавица крышу пробила， а братья все спят， ничего не слышат.
В третий раз размахнулся Иван - крестьянский сын еще сильнее и срубил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их， черкнул огненным пальцем - головы опять приросли. Бросился он тут на Ивана и вогнал его в землю по самые плечи.
Снял Иван свою шапку и бросил в избушку. От того удара избушка зашаталась， чуть по бревнам не раскатилась.
Тут только братья проснулись， слышат - Иванов конь громко ржет да с цепей рвется.
Бросились они на конюшню， спустили коня， а следом за ним и сами Ивану на помощь побежали.
Иванов конь прибежал， начал бить чудо-юдо копытами. Засвистел чудо-юдо， зашипел， стал искрами коня осыпать…… А Иван - крестьянский сын тем временем вылез из земли， приловчился и отсек чуду-юду огненный палец. После того давай рубить ему головы， сшиб все до единой， туловище на мелкие части рассек и побросал все в реку Смородину.
Прибегают тут братья.
- Эх вы， сони！ - говорит Иван. - Из-за вашего сна я чуть-чуть головой не поплатился.
Привели его братья к избушке， умыли， накормили， напоили и спать уложили.
Поутру ранёшенько Иван встал， начал одеваться-обуваться.
- Куда это ты в такую рань поднялся？ - говорят братья. - Отдохнул бы после такого побоища.
- Нет， - отвечает Иван， - не до отдыха мне： пойду к реке Смородине свой платок искать - обронил таки.
- Охота тебе！ - говорят братья. - Заедем в город - новый купишь.
- Нет， мне тот нужен！
Отправился Иван к реке Смородине， перешел на тот берег через калинов мост и прокрался к чудо-юдовым каменным палатам. Подошел к открытому окошку и стал слушать， не замышляют ли здесь еще чего. Смотрит - сидят в палатах три чудо-юдовы жены да мать， старая змеиха. Сидят они да сами сговариваются.
Старшая говорит：
- Отомщу я Ивану - крестьянскому сыну за моего мужа！ Забегу вперед， когда он с братьями домой возвращаться будет， напущу жары， а сама оборочусь колодцем. Захотят они воды испить и с первого же глотка лопнут！
- Это ты хорошо придумала！ - говорит старая змеиха.
Вторая сказала：
- А я забегу вперед и оборочусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть - тут их и разорвет на мелкие частички！
- И ты хорошо вздумала！ - говорит старая змеиха.
- А я， - говорит третья， - напущу на них сон да дрему， а сама забегу вперед и оборочусь мягким ковром с шелковыми подушками. Захотят братья полежать， отдохнуть - тут-то их и спалит огнем！
Отвечает ей змеиха：
- И ты хорошо придумала！ Ну， невестки мои любезные， если вы их не сгубите， то завтра я сама догоню их и всех троих проглочу.
Выслушал Иван - крестьянский сын все это и вернулся к братьям.
- Ну что， нашел ты свой платочек？ - спрашивают братья.
- Нашел.
- И стоило время на это тратить！
- Стоило， братцы！
После того собрались братья и поехали домой.
Едут они степями， едут лугами. А день такой жаркий， что терпенья нет， жажда измучила. Смотрят братья - стоит колодец， в колодце серебряный ковшик плавает. Говорят они Ивану：
- Давай， братец， остановимся， холодной водицы попьем и коней напоим.
- Неизвестно， какая в том колодце вода， - отвечает Иван. - Может， гнилая да грязная.
Соскочил он со своего коня доброго， начал этот колодец мечом сечь да рубить. Завыл колодец， заревел дурным голосом. Вдруг спустился туман， жара спала， и пить не хочется.
- Вот видите， братцы， какая вода в колодце была！ - говорит Иван.
Поехали они дальше.
Долго ли， коротко ли - увидели яблоньку. Висят на ней яблоки спелые да румяные.
Соскочили братья с коней， хотели было яблочки рвать， а Иван - крестьянский сын забежал вперед и давай яблоню мечом сечь да рубить. Завыла яблоня， закричала……
- Видите， братцы， какая это яблоня？ Невкусные на ней яблоки！
Сели братья на коней и поехали дальше.
Ехали они， ехали и сильно утомились. Смотрят - лежит на поле ковер мягкий， и на нем подушки пуховые.
- Полежим на этом ковре， отдохнем немного！ - говорят братья.
- Нет， братцы， не мягко будет на этом ковре лежать！ - отвечает Иван.
Рассердились на него братья：
- Что ты за указчик нам： того нельзя， другого нельзя！
Иван в ответ ни словечка не сказал， снял свой кушак и на ковер бросил. Вспыхнул кушак пламенем - ничего не осталось на месте.